Журналист меняет профессию

Два года назад в нашей редакции стартовал проект «Журналист меняет профессию». За это время корреспондентам «ННС» довелось испытать, каково быть работниками самых разных сфер – от госавтоинспектора до ювелира и вахтёра в общежитии. Не отходя от традиции, в восьмой день рождения газеты мы вновь решили на время поменять профессию…

«Счастливого полета, пассажиры!»

Процедура досмотра в аэропорту. Пассажиром, предъявляющим к досмотру вещи, доводилось бывать многим. Мне же, готовя материал на полосу «Журналист меняет профессию», посчастливилось оказаться и по другую сторону, узнать тонкости работы сотрудников отдела досмотра службы авиационной безопасности Усинского аэропорта.

Начальник службы авиационной безопасности Виктор Дулый ввёл меня в курс дела, «разложил по полочкам» что и в какой очерёдности происходит во время досмотра. Главная задача сотрудников – не допустить, чтобы во время рейса произошло что-либо непредвиденное. Поэтому они с такой тщательностью проверяют и пассажиров, и их багаж. На что, между прочим, некоторые из них жалуются. Но порядок един для всех.

«Объявляется посадка на рейс «Усинск – Москва». Просим пассажиров пройти в зону предполётного досмотра». Вереница людей, приготовив документы и билеты, выстраивается в очередь. Начальник смены Наталья Матвеева, старший инспектор Валерий Лунин и инспекторы Юлия Бухарина, Юлия Радионова и Ирина Шевченко принимаются за работу. Споро, без суеты, деловито они проверяют документы, досматривают пассажиров.

Наблюдаю за их слаженной работой и думаю: «Вдруг что-то не так сделаю?» Успокаивает лишь то, что рядом всегда профессионалы, которые не позволят совершить ошибку.

На следующий день постигать на деле премудрости предполётного досмотра мне выпало под руководством инспекторов, которые произвели на меня неизгладимое впечатление не только своим профессионализмом, но и сложившимся в команде микроклиматом. «Как одна семья», – подумалось мне. Скрупулёзно мои учителя – начальник смены Елена Панкова и инспекторы Светлана Атимофоае, Олеся Вокуева, Ирина Лысенко, Елена Савчук и Сергей Грузинский (на фото) – втолковывали, что и когда делать.

Удалось испытать силы практически на каждом этапе досмотра, кроме обследования самого судна и бортпитания – круг лиц, имеющих право участвовать в этом, строго ограничен.

Устроившись рядом с Леной Савчук за столом проверки документов, сверяю данные в билете с паспортными, сличаю фотографию с «оригиналом», проверяю номер рейса, дату вылета, ставлю штампик в билете, ищу фамилию пассажира в общем списке, делаю отметку в карте досмотра, возвращаю документы, желаю счастливого пути. Следующий.

Отработав здесь, отправляюсь к интроскопу. По ленте транспортёра «плывёт» багаж, ручная кладь, верхняя одежда и обувь в корзинах. На мониторе аппарата, как на рентгене, видно всё содержимое сумок, очертания фенов, шариковых ручек и других предметов, что берут с собой в дорогу пассажиры.

Многие удивляются, когда инспектор не разрешает провозить двухлитровую бутылку обычной минералки. Тем не менее, правила гласят: с собой можно брать не более ста миллилитров жидкости, будь то лак для волос или питьевая вода. Исключение составляет детское питание, разумеется – при наличии самого малыша.

Мне вручают рулон стикеров, которые должна наклеивать на каждую сумку, прошедшую через интроскоп. Ридикюль, чемодан, ноутбук… – клею стикеры с надписью «Досмотрено». Стоп. Один из пассажиров решил лететь с коробкой, набитой бутылками, в которых, по его словам, пробы воды из скважин.

– У вас есть сопроводительные документы на эти пробы? – спрашивает Светлана.

– Нет. Но это же просто вода… Я её везу на исследования в геоцентр…

– К сожалению, это без соответствующих документов невозможно. Где гарантия, что это вода? Кроме того, существуют правила.

В итоге груз был с рейса снят по акту. Вот «едет» следующий ридикюль, в котором явно виден термос. На вопрос, что в нём, владелец заверяет, что тот пуст. Доверие – хорошая вещь, но не в этом деле. Пассажиру предлагается достать термос. Действительно пуст.

Продолжаю стажировку на стационарном металлодетекторе, который инспекторы зовут просто «рамкой». Большинство пассажиров с порядком хорошо знакомы, поэтому действуют чётко: получив после проверки паспорта, снимают верхнюю одежду и обувь, вынимают металлические предметы, на которые обязательно среагирует металлодетектор, проходят через «рамку», берут свои вещи, «просвеченные» интроскопом, и идут на регистрацию билетов.

Олеся Вокуева контролирует пассажиров, входящих в «рамку», я – выходящих. Вот семейная пара, у которой на руках, а вернее в переноске, спящий младенец. Через металлодетектор кроху не понесёшь, поэтому Олеся проводит ручной досмотр. Новорожденный даже не проснулся. Он, кстати, оказался благонамеренным пассажиром, поэтому, посапывая и улыбаясь во сне, через несколько минут совершил первое в своей жизни авиапутешествие.

«Молодой человек, не забудьте снять ремень и часы», – напоминаю мужчине, который устремляется к «рамке», запамятовав распрощаться на время с аксессуарами. Выполнив мои рекомендации, благополучно проходит через металлодетектор и отправляется за багажом. В этот момент ловлю одобряющий взгляд Олеси, мол, так держать.

Последними на досмотр приходят пилоты московского рейса. Серьёзные, уверенные, они направляются к металлодетектору, проходят и не реагируют на его звон. «Заворачиваю» их обратно, попросив снять фуражки, часы, ремни и выложить мобильные телефоны. Недовольные, они всё же подчиняются. «Можете следовать дальше, счастливого полёта».

Были досмотрены 67 пассажиров и экипаж – борт шёл полным. Инспекторы Ирина Лысенко и Сергей Грузинский, проводившие досмотр воздушного судна и бортпитания, пока не отогнали трап, находились на лётном поле. А после того, как самолёт вырулил на взлётную полосу и стал набирать высоту, вся команда инспекторов, прильнув к окну, провожала удаляющийся борт взглядом – каждый из них ответственен за то, как пройдёт полёт. Я, надо сказать, тоже испытывала это чувство.

– Ну как, справилась? – поинтересовался на мой счёт у инспекторов Виктор Владимирович.

Отзывы были весьма лестными. А у меня остались самые лучшие впечатления и в немалой степени благодаря «коллегам».

Каждому хлебу – низкий поклон

Идею попробовать свои силы в пекарском деле восприняла с энтузиазмом, тем более что хлебобулочные изделия любит, наверное, каждый из нас.

Попасть на хлебопекарню не так-то просто. Перед тем как оказаться на «рабочем» месте, мне пришлось пройти ряд медицинских обследований, распрощаться с длинными ногтями и украшениями. Меня командировали в ночную смену, да, собственно, дневной-то и нет, ведь пока город спит, пекари трудятся, чтобы усинцы с утра могли насладиться свежими хлебобулочными изделиями.

После того, как я облачилась в белоснежную спецодежду – халат и колпак, – меня уже трудно было отличить от настоящих пекарей.

«Хлебная эйфория» наступила у меня ещё при входе в цех и уже не покидала на протяжении всей рабочей смены. Пахло свежим хлебом и мои мысли уносились куда-то в детство, где всё казалось таким милым и добрым. Я с регулярной периодичностью восклицала: «Как вкусно пахнет», а работницы цеха только улыбались, глядя на моё довольное лицо.

Точность – сестра таланта. Так, наверное, можно сказать об опаре, именно с неё я начала обучаться пекарскому делу, и именно её правильное приготовление – это уже половина успеха. Сначала опара выбраживается, затем в неё добавляют муку и остальные ингредиенты, а полученное тесто замешивается в тестомесительной машине, после чего оно должно настояться, набрать определённую кислотность и приобрести вкусовые качества. Когда тесто «подошло», мы приступили к его разделке – здесь также важна точность. На весах должно быть ровно 600 граммов теста, чтобы в готовом виде «Пшеничный» и «Столичный» весили по полкило.

Конечно, мне было не угнаться за пекарями, и пока я взвешивала одну порцию, они справлялись с тремя. После того, как все формы были наполнены тестом, мы отправили их в расстоечный шкаф, в котором будущий хлеб выстаивался около часа, а потом отправили в печь, где и превратился в знакомые нам и любимые золотистые «кирпичики».

Хлеб, сделанный мною, ничуть не отличался от остальных буханок, за что девчата меня похвалили и предложили освоить процесс производства батона. Готовое и взвешенное тесто необходимо было для начала помять в руках, чтобы из него вышел воздух, а после того, как оно увеличилось в объёмах, придать форму батона и сделать четыре надреза. Почему именно четыре? Оказывается, количество надрезов соответствует весу продукта на выходе, то есть на четырёхсотграммовом батоне – четыре, на пятисотграммовом – пять. Самолично сделав несколько штук таких батонов, я поняла, что работа эта чуть ли не ювелирная, ведь заготовки должны быть ровными, с одинаковыми надрезами, иначе внешний вид отпугнёт покупателя, надрезы расползутся и смажутся – у меня, к сожалению, получилось именно так…

После «нарезного» решила посмотреть, как делается сдоба – плюшки, рулеты с маком, хачапури и другие вкусные «мелочи». Описывать процесс их приготовления не имеет смысла, а вот результат – пальчики оближешь и язык проглотишь.

Как признались сотрудницы хлебобулочного цеха, частенько после смены у них болит всё – руки, ноги, спина – потому как каждому хлебу необходимо в буквальном смысле поклониться – бак с тестом находится чуть ниже уровня весов и стола, поэтому хочешь, не хочешь, а поклон – чуть ли не ритуал.

Когда спросила, какими качествами должен обладать пекарь, девчата почти хором сказали, что главное – любить свою работу и трудиться с удовольствием и хорошим настроением.

Татьяна МАЦАКОВА
Анфиса ЧЕБОТАРЕВА