По большому счету

Советская писательница Ольга Кожухова поделилась однажды поразительной по глубине мыслью: любой человек хотя бы раз в жизни должен пережить состояние, как если бы он ответственен за судьбу всей страны. Всем сердцем осознать, что если вот сейчас, сию минуту именно он совершит ошибку, не справится либо напортачит, то рухнет ВСЕ.

Людей, обладающих столь глубоким пониманием чувства долга, а только такие и могут считаться настоящими хозяевами своей судьбы, в городе нефтяников проживает немало. К ним по праву относится и ветеран Усинска, начальник цеха обеспечения производства ТПП «ЛУКОЙЛ-Усинскнефтегаз» Александр Васильевич Баранов.

КОМСОМОЛЬЦЫ-ДОБРОВОЛЬЦЫ

Основные вехи его биографии очень характерны для многих людей того поколения: школа, завод, армия, возвращение на родное предприятие, создание семьи, вхождение во взрослую жизнь.

После окончания 10 классов, имея средний бал аттестата около «пятерки», он, тем не менее, забирает документы из приемной комиссии военного вуза и 17-летним пацаном приходит учеником слесаря-ремонтника на Уфимский НПЗ. Но вся страна жила тогда сводками рабочего дня с БАМа, Самотлора и других грандиозных советских строек. И через несколько месяцев они с другом Анатолием добиваются в райкоме комсомольских путевок. Родители, конечно, протестовали: куда, зачем, мама даже поплакала. Но... В январе 1978 года «комсомольцы-добровольцы» из Уфы оказались в Нижневартовске, на одном из крупнейших нефтяных месторождений.

– Ситуация забавная: у нас ведь ни специальностей, ни опыта, – вспоминает Александр Васильевич. – Направили в стройтрест, где мы узнали, что такое бетономешалка, и как болят руки и плечи после земляных работ. В общем, были на подхвате. Но вскоре над нами сжалились и устроили в НГДУ «Мегионнефть» слесарями КИПиА.

В ноябре Анатолия призвали на флот, во Владивосток, и Александр, как это часто бывает при настоящей дружбе, почувствовал рядом пустоту. Через месяц отправился в военкомат, попросился в армию.

– Места оставались только в стройбате. Военком мне и говорит, мол, у тебя такие документы хорошие, потерпи до весны – в линейные войска пойдешь. Но я настоял. И оказался в Уссурийске. Каменщиком был, бетонщиком, с другими специальностями познакомился. Все это потом мне очень пригодилось в жизни.

Армейские будни шли своим чередом, раскрашиваясь яркими деталями из переписки с Анатолием (Кстати, с другом ему даже удалось встретиться, во Владивостоке, во время увольнительной). А потом был «дембельский» 1980-й, возвращение на НПЗ в Уфу. Отучился на оператора технологических установок, получил четвертый разряд. Женился, вскоре появился ребенок. Казалось бы, начинай пускать корни, обустраивай свою дальнейшую жизнь. Тут-то он и осознал, насколько крепко за эти годы «зацепил» его Север.

ПРИОБРЕТЕННЫЙ ОПЫТ

Александр Васильевич признается, что поначалу ехать в Усинск, ему не хотелось, тянуло в уже знакомую Западную Сибирь. Но, видно, от судьбы не уйдешь, и в феврале 1982 года в его биографии появилась первая усинская страница.

– Как все начиналось?

– Работал оператором, мастером по добыче нефти в НГДУ «Войвожнефть», закончил Ухтинский индустриальный институт по специальности «технология и комплексная разработка нефтегазовых месторождений». Через три года во главе бригады перешел в Управление «Усинскнефть», стал членом партии.

– Чем еще памятен для Вас 1985-й?

– На волне перестройки, требовались молодые, грамотные кадры, знающие производство. Поэтому Усинский горком КПСС направил меня заместителем секретаря парткома НГДУ. А через год я был уже инструктором орготдела горкома. В течение трех лет курировал различные организации, приобретал навыки общения с людьми. Параллельно выдвинули в депутаты горсовета. В мой округ входил дом №15 по улице Ленина. Начал с того, что прошелся по всем квартирам, постарался вникнуть в проблемы избирателей. Тогда это было обычной практикой. Таким образом, появился еще один важный опыт.

Александр Васильевич с благодарностью вспоминает многих честных и порядочных, знающих свое дело людей, рядом с которыми он работал. Тогдашние первый секретарь Александр Георгиевич Рогов, второй секретарь Николай Федорович Голиков, заворг Александр Альбертович Прудников… Эти и другие коллеги учили его понимать ближнего, стремиться помогать ему при первой возможности.

После развала КПСС и окончания депутатских полномочий Александр Васильевич вернулся в Управление, которое стало называться «Усинсктермнефть», возглавил непростой цех по поддержанию пластового давления. Но время оставалось тревожным: в самый разгул т. н. «демократии» инициативу захватили болтуны и демагоги, по нескольку дней выбирали руководителей, и было уже не до работы. А тут еще начались задержки зарплаты. И никто не знал, как остановить всю эту вакханалию. В этот тяжелейший момент (шел 1992 год) Баранову предложили занять должность председателя профкома НГДУ.

В ГУЩЕ СОБЫТИЙ

Кто хоть немного знает недавнюю отечественную историю, поймет, что происходило в тот период в стране. А в ней, в отсутствие дензнаков, царил т. н. бартер. Это когда металлические трубы меняли на сахарный песок, тушенку и красную икру – на «сникерсы» и «марсы», медвежьи шкуры – на автомашины и т. д. Особенно ценилось умение убеждать и договариваться, потому как это стало основным условием выживания, а на Севере – в особенности.

В 1994 году, зимой, в Усинск со своими бедами приехала Ирина Ивановна Козлова, директор знаменитого Нижне-Ивкинского курорта. Тогда в Кировской области была собрана почти вся оборонка страны. Госзаказы рухнули – и вся социальная инфраструктура (садики, школы, дома отдыха, курорты и т. д.), лежавшая на плечах оборонных предприятий, тоже была парализована.

– Гостья пришла в профком нашего НГДУ и рассказала, что у них в санатории вот-вот встанет котельная, отдыхающие уже замерзают. Срочно нужен мазут марки М-40. Что делать?

Помог тогдашний начальник управления Валерий Иванович Феоктистов. В итоге, был заключен бартерный договор: Козлова нам выделила нужное количество путевок, а мы на эту сумму поставили санаторию мазут.

Так усинские нефтяники, даже в отсутствие зарплаты, получили возможность выехать на Большую землю подлечиться.

По словам Александра Васильевича, отношения взаимопомощи и поддержки продолжились уже весной. В профкоме на тот момент скопилась целая кипа заявлений работников с просьбой отправить на летний отдых их детей, которых не вывозили уже несколько лет. Баранов позвонил в Киров, рассказал о своей беде. Ему ответили – приезжайте, подумаем. Выехали в командировку вместе с начальником отдела соцразвития Владимиром Ивановичем Трофименко. На месте им показали старенький дом отдыха «Кстининский». Договорились, что нефтяники его подремонтируют, а кировчане выделят необходимые путевки в счет будущей зарплаты.

В итоге, 1 июня, в День защиты детей, в Кировскую область прибыл состав из 10 вагонов, в которых находилась первая партия северян из 350 усинских мальчишек и девчонок.

– Уезжали из зимы, а приехали – там цветы, бабочки летают. Детишки наши высыпали из вагонов – и хоть стой, хоть падай! Вы бы видели их глаза, их ребячью радость! Столько лет прошло, а вот сейчас говорю, и у меня мурашки по телу… В итоге, мы организовали две смены, было просто прекрасно.

Кстати, как пояснил Баранов, в Усинске с тех пор существует целое движение так называемых кстининских детей. Еще бы, такое не забывается!

Дружба с кировчанами помогла усинцам и осенью 1995 года, когда возникла проблема, чем кормить людей, ведь зарплату по-прежнему выдавали маленькими кусочками, не регулярно. Договорившись с председателями тамошних колхозов, профсоюз НГДУ обеспечил завоз в Усинск целыми вагонами картошки, капусты, свеклы и моркови. В зиму люди ушли с витаминной продукцией. И так продолжалось в течение двух лет.

– Я до сих пор преклоняюсь перед теми вятичами, которые выручали нас в самое тяжелое время, – подытоживает Александр Баранов.

ПЕРЕД ЛЮДЬМИ НЕ СТЫДНО

1998 год с его массовыми увольнениями, забастовками и ощущением всеобщей катастрофы для Александра Васильевича запомнился особо. Именно тогда ему пришлось делать непростой выбор: с кем он – с новым руководством управления, которое думало только о своем кармане, или по-прежнему с коллективом, доверившим ему полномочия отстаивать свои права.

– А что собственно произошло?

– Людей выбросили на улицу, но я продолжал за них бороться. Было нелегко: у меня отключили связь, отобрали служебную машину, выгнали из кабинета, наконец, около года не выплачивали жалованье…

От профсоюзного лидера требовали одного: думай о себе, а о других забудь, уйди в сторону, сделай вид, что ничего не замечаешь – и ты «в шоколаде». Даже давили на его супругу, Людмилу Владимировну, работавшую начальником отдела кадров. Но как перечеркнуть все то, чему тебя учили старшие товарищи, и которым ты верил? Как отказаться от того, что считал правильным, справедливым, истинным? В общем, свой выбор он тогда сделал.

– Хлебнуть пришлось немало… Но я остался с коллективом.

…А через год в Усинск пришел «ЛУКОЙЛ», и у Баранова появились новые, более приятные заботы: нужно было в сжатые сроки помочь трудоустроить более двух тысяч нефтяников, которые находились в вынужденном простое, работая не больше одного дня в неделю. На правах не только председателя объединенного профкома «Коминефти», но как человек, знающий ситуацию изнутри, принимал участие в личных приемах, которые проводил президент «КомиТЭКа» Владимир Николаевич Зарубежнов.

– С сентября 1999 года люди шли потоком. Среди них были заслуженные и почетные нефтяники, орденоносцы. Такие, например, как покойный Иван Иванович Сапсай – один из самых знаменитых тогда буровиков. Приятно, что никто из них не просил материальной помощи, а только работы.

И уже на январь 2000 года «ЛУКОЙЛ» в простое практически не оставил никого, а зарплата поднялась в четыре раза. Все это, конечно же, не могло не сказаться на авторитете профсоюзной организации, который был тогда очень высоким.

– Вспоминая тот период, честно скажу: мне за свою работу перед людьми не стыдно, – подытоживает Александр Баранов.

* * *
Кстати, в нынешней своей должности Александр Васильевич продолжает решать вопросы социального характера, стоящие перед усинским ТПП. То есть занимается работой неброской, но без которой невозможно существование серьезного производства. За прошедшие 30 лет Усинск для него действительно стал родным, и эти десятилетия просто так из жизни не выбросить. А как иначе, если все эти годы ты находился в гуще событий, так сказать, на передовой, а не стоял на обочине и не отсиживался в тылу. И делал он это вовсе не потому, что хотел прославиться. Просто поступать таким образом было для людей его поколения нормой.