Анатолий Титов. Работа как символ веры

Сегодняшние заметки – это навеянные приближением юбилейной даты мысли вслух и фрагменты стенограмм воспоминаний моих земляков об Анатолии Титове. 30 декабря исполнится 80 лет со дня его рождения.

Увы, он ушел задолго до юбилея, заняв почетное место на правом фланге первой шеренги незабвенной когорты недропроходцев, память о которых увековечена в названиях заполярных месторождений Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции.

Для Анатолия Федоровича словно бы не существовало препятствий и преград, этого могучего человека вела по жизни неуемная жажда победы и готовность жертвовать чем угодно – своим, не чужим – ради ее торжества. Лишь коварную и жестокую болезнь он не смог перебороть. Его сердце перестало биться 16 июля 1990 года.

ТЕРРИТОРИЯ ПРАВДЫ

На протяжении почти сорока лет в те вечера, когда душа не находит места (а происходит это с возрастом все чаще), отбрасываю все дела, завариваю крепкий чай. И в который уже раз открываю «Территорию» Олега Куваева – воистину великую книгу о людях, для которых трудная работа стала религией; роман о том главном, без чего наш мир неизбежно погрязнет в мещанстве и меркантильности.

«Возможно, это главное заключается в узкой полоске ослепительно лимонного цвета, которая отделяет хмурое небо от горизонта в закатный час. У вас вдруг сожмет сердце, и вы подумаете без всякой причины, что до сих пор жили не так, как надо. Шли на компромиссы, когда надо было проявить твердость характера, в погоне за мелкими удобствами теряли главную цель, и вдруг вы завтра умрете, а после вас и не останется ничего. Ибо служебное положение, оклад, квартира в удобном районе, мебель, цветной телевизор, круг приятных знакомых, возможность ежегодно бывать на курорте, даже машина и гараж рядом с домом – все это исчезнет для вас и не останется никому либо останется на короткое время». Куваев, из начала его книги.

Не стану ее пересказывать. Найдите, почитайте, если не боитесь потерять покой.

«Это олицетворение жизни, которой вы, вероятно, вполне хотели бы жить, если бы не заела проклятая обыденка. Во всяком случае, вы мечтали об этом в юности».

…Молодой специалист, вятский парень Сергей Бакланов и начальник поисковой партии Владимир Монголов, прорабы Салахов и Куценко, шурфовщик Васька Феникс и тракторист дядя Костя… После того как «Территория» была издана трехмиллионным тиражом («Роман-газета» №3 за 1975 год), очень многие современники узнали в этих персонажах своих друзей и знакомых. Такова магическая сила талантливого текста. Вот и для меня с августа 1983-го колоритный (и самый важный в романе) литературный образ главного инженера геологического управления Ильи Николаевича Чинкова по прозвищу Будда обрел воплощение в реальном человеке.

МЕТАЛЛ И ДОБРОТА

Уже не скажу за давностью событий, на какую буровую полетел в то утро (вероятнее всего, это была одна из нескольких разведочных скважин Южно-Хыльчуюского месторождения), но точно помню, что именно на борту вертолета и познакомился с Анатолием Федоровичем Титовым, знаменитым начальником Хорейверской нефтегазоразведочной экспедиции глубокого бурения. Почти весь день я провел рядом с ним: присутствовал при разговоре с рабочими, старался вникнуть в суть обсуждаемой темы, вслушивался в интонации.

На буровой, очевидно, что-то не ладилось, так как разговор с бригадой шел на повышенных тонах. Титов особо не стеснялся в выражениях, его голос гремел металлом, но при всей нелицеприятности произносимых слов оскорбительными они не были. Профессиональное самолюбие задевали – это да, однако барски топтать человеческое достоинство Анатолий Федорович себе не позволял. Это больше походило на взбучку вроде тех, какие разгневанный отец устраивает провинившимся взрослым сыновьям. И поэтому не удивило, что стоявший рядом со мной черноусый помбур пробурчал себе под нос: «Ну-у, нынче наш Тятя раскипятился…»

Вскоре узнаю, что Тятей – уважительно и добродушно – его за глаза называют все в экспедиции. А много позже, когда в сентябре 2008 года торжественно отмечали 50 лет с начала геологоразведочных работ на территории НАО, об этом прозвище напомнил Александр Иванович Выучейский.

Их с Анатолием Федоровичем связывала долгая совместная работа и в Ненецкой партии структурно-поискового бурения, которую Титов возглавлял четыре года, и потом, уже в Хорейверской экспедиции. Выучейский признался, что не доводилось ему встречать другого столь же строгого, требовательного, но при этом доброго руководителя.

– И коллектива такого слаженного и дружного, как был у нас, я тоже больше не встречал, хотя немало после этого видел в своей жизни, – говорил Александр Иванович.

Немало – скромно сказано. Почетный президент Ассоциации коренных малочисленных народов Крайнего Севера «Ясавэй», член Верховного Совета СССР, депутат окружного Собрания двух созывов, представитель Президента России в НАО (1991-1993 годы), орденоносец – это далеко не все звания и регалии человека, начинавшего с должности помощника бурильщика 2-го разряда, «верхового». Выучейский был одним из первых и немногих ненцев, выбравших профессию геологоразведчика. Он отдал ей без малого два десятка лет, прежде чем посвятить себя большой политике. 6 августа этого года, к прискорбию, не стало и его.

ШИРОТА ДУШИ

Работая над этой статьей, я с пронзительной грустью понял, до чего же безжалостно время выкосило ряды заслуженной гвардии первопроходцев. А еще уяснил: хронологическую последовательность событий и фактов той поры никогда не поздно восстановить по архивным документам. Куда важнее успеть сохранить устные свидетельства очевидцев и участников эпохи великих геологических открытий.

…Строки, которые вы уже прочитали, были написаны за день до встречи с председателем Совета ветеранов войны и труда НАО Вячеславом Кузьмичом Корепановым.

Завязка разговора о Титове меня откровенно ошеломила. Собеседник сразу же повел речь о… романе «Территория», о Чинкове-Будде и удивленно смолк, увидев выражение моего лица. Я объяснил причину.

– Пожалуй, в этом нет ничего странного, – продолжил Корепанов, подумав. – Анатолий Федорович был личностью такого масштаба, что аналогии неминуемы. Тут и непреклонная воля, и фантастическое честолюбие, и безмерная преданность труднейшему делу, которому он посвятил всю свою жизнь. Этот редкой силы характер выкован работой в геологоразведочных партиях на севере Коми АССР, под Интой и Воркутой, в середине 50-х. То еще времечко, да и контингент – будь здоров. Словом и взглядом Титов мог подчинить, увлечь, позвать за собой людей, повидавших Крым и Рим, не боявшихся ни финки, ни лома. Что же касается честолюбия… Да, умел грамотно сделать так, чтобы пресса, партийные органы помогали, а не мешали. Все обдумывал, рассчитывал ходы и варианты ради достижения нужного ему и Родине результата. Но главное – не корежил судьбы других, чтобы самому стать первым. Прежде всего, это относилось к подчиненным. Человек, который накануне получил нагоняй от Анатолия Федоровича по работе, назавтра к нему же мог обратиться за советом или помощью. Он многим помог, порой последнее отдавал, чтобы кого-то выручить деньгами. Своими, замечу, не за счет предприятия. При мне вызывал главного бухгалтера: мол, снова в долги влез, поэтому в отпуск не пойду, возьму денежную компенсацию. Он вообще очень щедрым был, любил подарки дарить. Красиво это делал, с радостью, не скупясь…

И, в заключение, еще один состоявшийся на днях разговор, который считаю важным для понимания того, каким человеком был Титов.

Артур Юрков работает инженером-программистом в «ЕАЕ-Консалт», занимается информационным сопровождением производственной деятельности ТПП «ЛУКОЙЛ-Севернефтегаз». А в детстве он жил в поселке Искателей, в доме №21 по улице Губкина – в том самом, что и Титов, в квартире напротив.

– Дома его редко можно было увидеть, он постоянно на работе пропадал, даже по выходным, – вспоминает Артур. – Служебная машина за ним всегда спозаранку приезжала, а возвращался он поздно, я обычно уже спать ложился. Мы этот «уазик» прозвали «полпервого», номер у него был «24-30». Но если выдавалось у Анатолия Федоровича свободное время, то и они с женой к нам, и родители мои к ним захаживали запросто, по-соседски. Как жили Титовы? Да так же, как и все в то время, отличий никаких не было – обычная двухкомнатная квартира со стандартной мебелью, без какой-то там роскоши и показного достатка. Разве что хлебосольство его запомнилось. Все вкусное из холодильника сразу на стол! А еще запал мне в память тот огромный арбуз, который сосед как-то зимой привез нам из отпуска…