Здравствуйте, ГостьПризнаться, прежде я сомневался, что боевой офицер-десантник может быть к тому же страстным любителем классической литературы. Но начальник производственного отдела Управления социальными объектами ООО «ЛУКОЙЛ-Коми», майор запаса Александр Коновалов меня в этом убедил. Он даже свою командировку на Северный Кавказ в первую чеченскую кампанию называет «походом по лермонтовским местам».
– Александр Иванович, насколько я знаю, в военное училище Вы поступили, уже отслужив срочную службу в воздушно-десантных войсках. Почему не пошли учиться сразу?
– Начнем с того, что десантником я мечтал стать почти всю сознательную жизнь. Поэтому усиленно занимался спортом, еще до службы в армии совершил три прыжка с парашютом – специально ездил для этого из Усинска в Сыктывкар. Потом поступал в Рязанское училище воздушно-десантных войск, но не получилось. В итоге два года походил в солдатской шинели, а уже потом стал курсантом Новосибирского военного училища. Так что на своей шкуре испытал, что такое армейские будни, узнал проблемы простого солдата. Поэтому и решил, что буду полезен в должности заместителя командира по воспитательной части – специалистов именно такого профиля выпускало училище.
– Посмотрел Ваше личное дело. Как пишет в нем ваш бывший командир, каждого рядового и сержанта из роты Вы знали чуть ли не как самого себя…
– Здесь как раз помогла моя срочная служба. Старался вникать в солдатскую душу, помогал ребятам чем мог. У кого-то мама приболела – помогал отпуск домой выбить и так далее. За это парни меня и уважали, доверяли свои секреты. Еще я понимал: солдату нужна постоянная разрядка, иначе его энергия пойдет не в нужное русло. Поэтому постоянно бегал с ними кроссы, устраивал соревнования по рукопашному бою, боксу, армрестлингу. В результате и ребята были в отличной форме, и дисциплина – на высоком уровне. Физическая подготовка бойцам очень пригодилась, когда мы потом воевали в горах Чечни: потери у нас были небольшие, за первые полгода – всего три бойца из батальона. Приятно было, когда уже после войны пацаны мне писали и благодарили за это.
– Командиры еще ценили Ваше умение воспитывать бойцов на примерах из русской художественной литературы…
– Я со школы любил историю, читал романы Пикуля. Солдатам простым языком рассказывал, как воевали, например, Суворов и Жуков. И ребятам очень нравилось.
– Но в Чечне-то воспитательный процесс наверняка проходил по-другому, не как в «мирной» воинской части?
– Да, там все было по-другому. Действовать приходилось жестче. Представьте: на глазах у бойца от пули чеченского боевика погибает лучший друг. И я догадываюсь, что у парня в голове одна мысль: мстить! Беседую с ним по душам, объясняю, что мирное население от него не должно пострадать, чтобы на передовой бездумно под пули не лез. Мародерство мы пресекали на корню. Это, кстати, заметил даже противник. Когда мы вели переговоры с полевым командиром Гелаевым, он сказал, что уважает нас как настоящих воинов, которые не трогают мирное население. А литературу мы и на войне вспоминали. Я когда-то читал, что в тех же местах гонял по горам чеченцев поэт Лермонтов. Даже названия сел с тех пор не поменялись. Об этом я ребятам и рассказывал.
– Насколько я знаю, в Чечне Вы начали воевать тоже на должности зама по воспитательной части. Но с пулеметом по горам побегали не меньше, чем любой солдат…
– А как же по-другому?!! Для любого командира важнее всего подать подчиненному личный пример. Если бы я стал прятаться от пуль – кто бы меня тогда уважал? Да и не в моем это характере – прятаться. Или если бы стал втихую, под одеялом тушенку есть? У нас офицеры всегда питались вместе с солдатами, из общего котла. Но и в Чечне я продолжал начатое в мирное время: вернемся с боевого задания, отоспимся – и обязательно проведем какой-нибудь турнир. Дух соревновательности давал бойцам психологическую разгрузку.
– Орден Мужества у Вас за что?
– Точно трудно сказать. Как у нас говорили, орден на войне, как шальная пуля, может зацепить любого.
– Здесь Вы явно скромничаете...
– Думаю, наградили не за какую-то конкретную операцию, а за несколько по совокупности. Ну, например, боевики оборудовали стратегический укрепленный пункт на цементном заводе в селе Чири-Юрт. Сначала его два месяца осаждала пехота, но без толку, только людей теряли. А наш сводный батальон 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, в котором я был заместителем командира, взял его быстро и почти без потерь. Обидно только, что при этом погиб наш боец Леша Истомин. Из всех боевых товарищей его я вспоминаю чаще всех. До сих пор стоит перед глазами как живой…
– В обычной жизни Вы мало похожи на боевого офицера: спокойные манеры, негромкая речь…
– Я уволился в запас почти восемь лет назад, успел отойти от армейской жесткости в общении. Но иногда приходится вспомнить былое. Например, только возникнет с подрядчиками спорный вопрос, а они уже между собой говорят: «Ну, сейчас майор позвонит, командовать будет!»
– Дочку Вы тоже воспитываете в строгости, как когда-то солдат?
– Нет, я хочу, чтобы Аленка росла настоящей девочкой, нежной и чувствительной. Считаю, что ребенок должен развиваться свободным, не зажатым условностями. Поэтому иногда позволяю ей пошалить.
Вопросы задавал
Дмитрий ЛАТКИН
На снимке Василия ОСТАФИЧУКА: А. Коновалов с женой Еленой и дочкой Аленой
Отправить комментарий